Недавние протесты на американских и европейских кампусах поставили нас перед фактом: в картине мира огромной группы людей Израиль занимает место «нового Третьего рейха», сионизм – это «новый нацизм», а война с Хамасом – «новый Холокост». Каким бы омерзительным и оскорбительным ни казался нам этот набор верований, он представляет несомненный интерес для исследователя. И каждый раз, сталкиваясь с проявлениями подобных картин мира, социолог вынужден обращаться к инструментам социальной антропологии. Как устроены племена, которые сделали антисионизм основой своего мировоззрения? Каковы их ритуалы? Какие мифы и легенды транслируют? Какие коллективные эмоции поддерживают их солидарность?

Представление о том, что именно общность исторической судьбы – то есть череда испытаний, выпавшая на долю предков и сохранившаяся в коллективной памяти, – превращает некоторую группу людей в «нацию», не нова. Впервые эту идею высказал один из классиков социологии – Макс Вебер. Однако из социологического словаря понятие «сообщество судьбы» очень быстро перекочевало в язык политической пропаганды, став излюбленным оборотом в риторике нацистов. После полувека забвения «сообщество судьбы» сегодня возвращается в научный обиход для поиска ответов на старый социологический вопрос: почему в ситуации общей угрозы одни сообщества сплачиваются и мобилизуются, а другие, наоборот, распадаются?